Солнышко... Хорошо. Вижу-слышу, шевелюсь. Хорошо -- могло быть намного хуже. Живуча, баба, хуже кошки.
Надо будет Аське вечером лепешки с сахаром оставить, умница девка. Да хоть бы и дурища, теперь за мной бегает, смекнула, видать -- только я у нее и есть... И деду каши с салом, тоже ведь никому не нужен. Хозяйство, хозяйство.
   Смешные они, орки эти. Только силу и понимают, зато силу-то и понимают, любую. Потому я и живу до сих пор, что не плакала ни разу. И со сдачей не задерживалась. Ничего. Зато память у меня хорошая. Они, заразы, шрамов не оставляют, добро не портят -- зато синяки, бывало, неделями не сходили. Ну, ладно. Живучая, выкручусь. И запомню.
   Бабуля, вроде, дело сделала, боком-задом из юрты выползла. Надо будет зайти потом, спросить, чем мажет, не пойму по запаху, вроде травки какие на коровьем масле? Да, про коров узнать, и все прочее... Мужики у них дурные, спросу с них никакого -- так никто и не тянул во все это, сама взялась. Чтобы рук на себя не наложить, да и противно просто было по навозу ходить. Орала, ногами пиналась, по бошкам черным, немытым-вшивым стучала, в речку загоняла, было дело, чтобы хоть на зверей не походили... Думала, убьют -- освобожусь, жить не буду, хорошо. Нет, приняли. Зауважали потом, как дети болеть перестали, торговлишка худо ли бедно пошла... Ну, драться-то и так не привыкать, били, конечно. И сами получали. А мужик, Углук-то, аж гордиться потом начал, вот, мол, глядите, чего у меня есть -- баба, людская, а наших строит, не боится. Дурные, одним словом. Не могут по-другому. Не умеют, что теперь. Жить-то надо. Телом белым не много возьмешь, да и не белое оно уже вовсе, ни баньки, ни перинок. Речка одна, и то летом.
  Ну, вот, вроде и встать можно. Больно, да не так. Бывало и хуже. Переживу. А вот как переживу -- это уже мне решать. Ценная я все-таки, убить-поломать меня нельзя. Значит, кости целые, голова целая, остальное как-нибудь.
  Аська прибежала, поддерживает, глаза жалостливые, что-то рассказывает, быстро так. Тряпки какие-то пытается на меня пристроить, поправляет, разглаживает. Иди уже отсюда, сама могу (выхожу на улицу, держусь прямо, вешаю на лицо "царскую рожу", у княгинюшки нашей такая была, я ее один раз видела. Я бы в такую плюнула, а они -- наоборот, слушаются). Иду по стойбищу к центру, там у них майдан. Надо показаться, а то забудут еще. За одним и узнать, чем сегодняшний день обернется.

Отредактировано Василиса Любимовна (2008-02-29 12:53:33)

Чей это у нас такой? Не разберу по затылку-то... Вроде из своих, с кем прошлую зиму кочевали, я всех знаю? Ну, тут за всеми-то не уследить, прибежали-убежали, новые, видать. Неладно, проверить надо. Начинаю тихонько свистеть, тихо-тихо. Вот ведь, заигралось дитятко. Может, чует, что я им сейчас ничего не сделаю? Наоборот, было бы чего вкусного, скормила бы. Не люблю эту скотину, сам не живет, и другим не дает. Добила бы, да руки не доходят. Вот дите и знает, что я ему сейчас не враг? Или правда случилось чего? Надо бы камешком кинуть осторожно... Вон, один из взрослых, с тенечка, насторожился тоже -- смотрит на нас. Вроде, не зло, так, любопытно ему. Протягиваю левую (чтобы взрослые видели -- левую, да еще вывернула в локте) руку за арбалетом, дед Сабир (хоть и не видит, зато слышит за троих) вкладывает его мне в руку, стараясь шуметь как можно сильнее. Жаль, игрушечка моя ничем не брякает, чтобы громко вышло. Ну, ничего, сейчас... И от души чихаю, так, что остальные малолетние лучники аж на месте подпрыгивают. чтобы малолетние лучники аж на месте подпрыгнули. Взрослые громко ржут, кроме одного, который внимательно глядит на все это. С невеселой улыбкой, так, если бы за компанию посмеяться. Один из взрослых наверное не просто развлекается, а "на ус мотает" - замечаю его.

Отредактировано Василиса Любимовна (2008-03-03 17:32:37)

Улыбаюсь, пытаясь подстроиться под ихние рожи -- нос морщу, глаза прищурила, может и получилось чего. Главное, пока зубы не показывать, а то напугаю -- и понеслась... На болты пока внимания не обращаю, пусть Аза подержит. В пределах доступа. Чтобы взрослый понял -- меня в случае чего хватит, руки длинные, дотянусь. Местные видали уже пару раз. Дед поближе встал, телохранитель, однако... Прикрывает, значит. Что-то не так? Не так... что вокруг?  Малолетки разбежались, старшие -- определяюсь, кто где, -- вроде бы обстановка пока не угрожает? Однако с чего мои-то напрягаются? Ну, я не орк с рождения, задницей не чую, как они. Надо быть готовой -- буду. Но пока мне интересно, надо держаться так, чтобы и они не напали, и их не спугнуть. Что, конечно, одно и то же. А с цагрой в руках я уже сила, которую и показать не стыдно... Ладно.

-- Ну и что? -- спрашиваю тихонько по-людски, вроде забыла, где, что и как. -- Чего смотришь-то?

Держу улыбку и повторяю то же на орочьем. У них надо в конце фразы голос повысить, будто ругаешься или грозишься, вот и понимай как знаешь. Не спугнуть бы, чтобы ответил, хоть что-нибудь, вроде готов говорить? Да и старшенький -- родня они, что ли, -- смотрит, смотрит, а чего смотрит, хоть бы тоже что сказал. Оглядываюсь на него, ловлю взгляд, чтобы прямо в глаза посмотрел.

Отредактировано Василиса Любимовна (2008-03-06 10:43:47)

Вот как, смотри-ка, вырос, значит, мальчик… Башку обрили, в ухо серьгу воткнули – не узнать стало совсем. Ага, шрамы насекли, аккуратненькие такие, за первый взрослый набег. Большой, стало быть, стал. Племянничек…  И что тебе от дядькиной  бабы? Трогать, поди, побоишься, нойоново-то добро, у вас с этим строго. Или ты уже крутой такой? Молодой, наглый, сильный… Правильный такой орк-воин, все при нем.  И не так уж тебе мой арбалетишко и страшен, спокойный ты больно. Посмотрим. Тебе интересно, а мне-то как любопытно... Ой, как же хочется узнать, с чего вдруг, после двух-то лет здешней жизни, и такие нежности? Не по Сеньке шапка, не по рабыне проверка... Мало ли кто там кого уважает, а я все-таки свое место пока знать должна...

Головой надо работать, Васенька, головушкой (вот, отцовы слова опять вспомнила, они меня теперь часто выручают). Раз подлянки строит, значит, чего-то хочет. И не просто так покуражиться, мог бы подножку какую, или вон камешком шугануть. Того же придурка Ская натравить, чтобы весело было. Чего-то больше, чем просто поржать с дружками над дурой-рабыней… Тут тоньше все должно быть. Вон, Аська уже за рукав дернула, два раза. Значит, дома есть что сказать. Сейчас-то не время, потом. Сейчас мы все попробуем в сторонку отойти, чтобы меньше ушек навострилось.
Отступаю с дороги (на другую сторону), надо ему – за мной перейдет. Не надо, так уйдет. Лишку его за собой манить тоже не след, мне-то он не нужен. Первый начал, первому и продолжать. В глаза ему так и смотрю, пусть знает, что мы с ним пока на равных. Ну, и вежливость пока не отменил никто, если я ему ровня (а надо, чтобы он это не забывал), значит, и поздороваться могу.

-- Силы тебе. Чего просто так глядишь?  Поговорим.

Отредактировано Василиса Любимовна (2008-03-13 11:22:37)

Орк до майдана не дошел. Свернул к юрте, которая от других чуть в сторонке стоит. И ходят тут мало, и никто на солнышке не греется. Остановился, глянул мельком: убедился, что ты из виду его не выпускаешь, и вошел в Юрту.

Отредактировано Поле (2008-03-15 16:43:16)

Аза кивнула и отошла от входа в юрту.
Ты остановилась с закрытыми глазами и ждешь.
Сабир вошел и кашлянул два раза. Второй раз был громче.
Ты вошла в юрту. Переступая порог ты открыла глаза.
Напротив входа на войлоках сидит брат Углука. Словно изваяние. Не шевельнется. И ничего не выражает ни лицом, ни позой. И взгляд ни куда не нацелен. Просто глаза открыты.
Слева Сабир держит полог. И орк сейчас тебя, входящую в юрту с солнца, глазами видит плохо. Вот почему он сейчас и не смотрит глазами, хоть и оставил их открытыми.
Справа сидит давешный орк. На тебя не смотрит. Смотрит на порог и не двигается.
Напротив брата Углука положены войлоки. Тебя ждали.

Отредактировано Поле (2008-03-19 23:05:47)

Сабир опустил полог, закрывающий выход из юрты.
Единственное освещение - яркие пятнышки на стенах, оставленные редкими солнечными лучами, которым удалось проникнуть в юрту.
Брат Углука посмотрел тебе в лицо, улыбнулся радушно (словно сейчас откусит от тебя что-нибудь) и начал говорить.
Говорит много. И тебя хвалит за то, что сюда пришла и за то, что вошла «хорошо». И Углука хвалит и восхищается им за то и за это. В том числе за то, что тебя себе взял, и такое сокровище при себе держит. Ведь в степи люди – еда, а здесь «Товар». При чем слово «Товар» он произнес по-особенному и с большой буквы.
«А есть и такие люди, что ни продашь и ни купишь – такие ценные! А есть, но реже, люди, с которыми дела вести можно, которые удачу приносят…. Что я тебе дать могу. Могу коней, рабов, даже серебро могу. А еще могу пару орчат тебе дать – пусть играют поблизости. У тебя кормиться будут. Какая-никакая, а охрана. Что смогут… задержать смогут, упредить смогут, чуть подрастут и врага убить смогут. Взрослыми Углук распоряжается, а тех, что еще в возраст не вошли, их можно. А вырастут – сами при тебе останутся, если правильно с ними обходиться будешь. А я вижу - будешь. И сам тебя поддержу, а если попросишь, то и помочь могу» - взял чашу, налил в нее кумыс, в глаза тебе глянул и чашу тебе протянул.

Отредактировано Поле (2008-03-21 17:17:50)

Хозяин слушает тебя, кивает, а сам пока вторую чашку берет. Чашка маленькая - на одну ладонь, тебе-то он в большую чашу кумыс налил - двумя руками держать приходится. В такой и утонуть можно. Слушает он как ты соловьем разливаешься, кумыс в свою чашку наливает и кивает тебе, кивает. Видно понравилось как ты его хвалишь, да сына его нахваливаешь.
Закончила ты говорить, он отпил из своей чашки, а пока пил все на тебя смотрел, а потом сам говорить начал. Тоже стал сына своего нахваливать, да истории про него рассказывать. Как Ангараг в одиночку караван захватить сумел, как своей стрелой сокола Углука спас - снага в сокола стрелу пустил, так Ангараг две стрелы пустить успел. И снага и его стрела упали на землю в один момент. А недавно он в дозоре был на юго-западе от нашего стойбища. Там река. А за рекой деревня стоит. Богатая деревня. Вал земляной с частоколом, башенки деревянные, ворота крепкие. И было с Ангарагом двое воинов. Он им коня оставил, а сам к реке поближе подобрался, чтобы рассмотреть получше, что, да как. И на другом берегу увидел девушку. Там их много было, а увидел он только одну. Красавиц таких не в каждой деревне увидеть можно, а в степи вообще нет и не было. Ангараг совсем голову потерял. Стал на их берег перебираться. Только пока он крался, да таился девушки в деревню ушли. А деревня большая. И двор где она живет он не знает. И пленника взять, так Ангарак по людски и не спросить, не понять не умеет. И вот всем багатур хорош! Да только красавицу эту три дня у реки ждал - не дождался. Возвращаться было пора. Теперь вот опять туда ехать хочет. Частокол грызть...
Орк на сына посмотрел. Осушил свою чашу и снова себе налил и твою чашу пополнил. И дальше говорить стал, на сына глядя, - "К Углуку от Табаша гонец прискакал. Хан Углука на севере ждет. Углук всех воинов уведет. В стойбище только троих воинов оставит - меня, Ангарага и своего Хеоча" - снова на тебя смотреть стал. Из чаши кумыс попивает, в глаза тебе из-за своей чаши смотрит, и говорит: "Еще до заката Углук сегодня уедет. Не будет его самое меньшее дней пять" - допил кумыс, глаза закрыл, чашку опустил и шумно выдохнул.

Отредактировано Поле (2008-03-24 01:21:15)

Хозяин тоже свою чашку поставил, руками на колени оперся и на тебя смотрит: "Лошадку я тебе дам. Не хочешь аргамака, фари дам. Ватагу орчат дам. Хочешь трех, а сможешь, так и пятерых дам. И одежды есть. Раз просишь, дам. Твои будут, если понравятся. Да и Углуку понравятся! Только опасно это, Хатун, далеко кататься! Пока Углук здесь - он не отпустит. И говорить незачем. А его не будет... куда поехала Хатун - это ее дело. Углук цагру сам дал, а болт в спине никому не нужен. Я тебе помогу, только скажи. Но Ангарага отпустить не смогу. Троим стойбище держать сложно, двоим - еще сложнее..." - орк взгляд отвел, помолчал и снова о сыне говорить стал -  "А багатур перетерпит, другую найдет. Деревня та за рекой стоит. Она в другом княжестве. Этот князь дань хану не платит. Если в той деревне нашего воина увидят - сразу убьют. Хотя другую такую красавицу найти тоже непросто будет. О ее красоте даже по эту сторону реки слышно. Я орчат посылал к реке пастухов спрашивать. Слышать о ней слышали. Только пастухи в той деревне сами не были, что от них толку..." – орк покрутил головой и потянулся до хруста.
«Подарки сейчас заберешь? Или потом занести?»

Отредактировано Поле (2008-03-25 19:26:20)

После того, как ты подарки взять отказалась, орк снова стал на идола похож. Вроде и не напряжен даже, а не шевельнется. И взгляд рассеял. Кивнул тебе и сказал - "Как пожелаешь, Хатун". И снова на тебя смотреть стал.
Ты поднялась, на три шага отступила. На четвертом шаге повернулась боком к хозяину, а лицом к Ангарагу. Сабир полог приподнял и держит, тебя вперед пропускает. И только ты собралась через порог шагать, как услышала сзади названное братом Углука имя - "Любава... Евсеевна". Поняв, что он имя красавицы назвал, ты перешагнула порог и вышла из юрты. Аза к тебе подбежала, в лицо заглянула, был бы хвост повиляла бы. Руку протянула за вторым болтом, который ты так в руке и держишь. Сабир слева плечо подставил, подождал, может цагру ему дашь...
Отошли от юрты к майдану... огляделись, дух перевели, и пошли дальше.
На майдане много воинов. И ваши орки, и люди, и пять гоблинов.
Люди отдельной кучкой стоят с опаской вокруг смотрят. Лишних движений стараются не делать. Тебя увидили, поклонились. Заметно, что твое появление придало им уверенности и они немного успокоились.
И ты кивнула им в ответ. Ты была с Углуком, когда он принимал их. Один из них глава банды отчаянных головорезов по кличке "Чижик", а второй - глава банды мародеров "Обушек".
Углук ходит и сам проверяет коней и снаряжение. Видно знать хочет с чем в поход пойдет и на что ему расчитывать.
Его юрта тут же стоит с откинутым пологом и одним охранником. Аза поглядела и шепнула тебе, что в юрте никого нет.

Отредактировано Поле (2008-03-29 23:08:13)

Аза покивала и побежала исполнять твои поручения. Сабир из твоих рук цагру принял и примостился у стены юрты, поближе к двери, да подальше от охранника. А ты в юрту вошла.
Огляделась, увидела где чашки стоят, увидела пять глиняных кувшинов, заглянула в них.
В первом - вода, во втором - свежий кумыс, в третьем - вчерашний, в четвертом - совсем кислый, а в пятом - арака (молочная водка).
Села, ждать стала.
В юрту, шурша бусами и браслетами, сунулась молодая орчиха и тут же вышла.
Прошло время и в юрту вошел Углук. Он бросил камчу в сторону, глянул на тебя, довольно ухмыльнулся (никак ты не привыкнешь к их плотоядным оскалам) и прошел на свое место устланное белыми войлоками. Сел, потянулся и на тебя стал смотреть. Ухмыляется. Хорошо, что хоть зубы не показывает.

Отредактировано Поле (2008-04-02 00:10:28)

И леший с тобой, мужик дурной. Мое дело прокукарекать, а там хоть не рассветай. А идейку мою ты все равно запомнишь...
Выпей лучше, и то верно. Тут у тебя сейчас, кажись, народу набежит, так что мне бы с вами не засиживаться, неприятностей не искать. Ого, это все мне?  Я искупаться в этой миске могу. Столько мне не выпить, даже если там вода налита... Не сегодня бы тебе за мой счет развлекаться, не сегодня, давай как-нибудь потом меня споим? Если живы будем... Наискала ведь себе приключений, и не откажешься, и не поместится. Ладно, сделаем-ка вот так...

Чашу беру, с поклоном. В обе руки, будто рада очень, и одним глотком пью чуть не половину. А теперь главное -- ничего не перепутать, чтобы поверил (пускай поржет, как баба пить не умеет). Отступаю шаг назад, неудобно на коленках ползать, поэтому ой! запуталась баба в юбке, поскользнулась, чашку из рук выпустила... Ой, беда, беда, всю одежу извозила... Да еще падала на левую руку, помятую с утра (а ведь правда больно, дрянь такая!)... Ну, не судьба араки выпить с хорошими людями (орками)... И тут меня скручивает то, что до нутра дошло -- левая рука за живот, правой рот заткнуть -- все, хозяин, побегу в поле, а то не будут твои войлоки такие белые... Выскакиваю наружу, только успела сидящего около дверей Сабира за рукав дернуть -- и ходу подальше от юрты... Чтобы не видно оттуда было. А там можно и пальцы в горло сунуть, играть так играть, все по истинной правде... Что поделать, не люблю я эту гадость, а Углуку если чего надо будет, потом сам меня найдет (а времени-то перед уходом у него мало...). ПЬянки и гулянки как-нибудь без меня погуляют. Домой пойду, Аза поди вернулась уже.

Отредактировано Василиса Любимовна (2008-04-03 12:30:51)